Молодой петербуржец Антон Хренин, мастер киокусинкай-карате, входящий в сборную страны, уже успел стать обладателем множества весомых наград. Он трижды становился чемпионом Европы, в его активе серебряная медаль чемпионата России. Хотя Антону всего 21 год, на данный момент он много лет занимается любимым видом спорта и вовсе не намерен останавливаться на достигнутом.
В своем интервью амбициозный спортсмен рассказал, как складывалась его спортивная карьера, о своей тренерской работе с детьми, а также о том, что думает и что чувствует перед выходом на татами.
– Что привело тебя в этот вид единоборств?
– Мои родители, как и многие другие, считали, что мальчик должен уметь постоять за себя. Именно поэтому записывали меня в самые разные секции, где обучали единоборствам. Они приобретали абонементы и для занятий боксом и тхэквондо, однако моего интереса хватало максимум на неделю. Единственным исключением стало карате, где я задержался вот уже на 12 лет.
– Как случилось, что ты остановился именно на этом виде спорта?
– Свою роль сыграла личность моего тренера. Никита Николаевич, придя в наш класс, объявил о наборе желающих заниматься карате. Его брутальный вид, костюм, сильная уверенность, звучавшая в каждом слове, вдохновили меня. Дома я сообщил родителям о своем желании записаться в секцию. Мое предложение по понятным причинам было воспринято скептически: «Тебя опять больше чем на неделю не хватит, все равно бросишь». Мне осталось пообещать, что выбор окончательный, и я сдержал свое слово.
– Не мешали ли занятия карате учебе в школе, и наоборот?
– Естественно, физические нагрузки сказывались. Много времени, проведенного за подготовкой домашних заданий, становилось причиной недосыпания, психологического выгорания и определенного охлаждения к тренировкам. Справиться с этим было непросто.
– Что придавало тебе сил в таких случаях?
– Решающую роль играла дисциплина. Тренер постоянно повторял, что идти на тренировку важнее всего тогда, когда этого очень не хочется. Физические нагрузки пополняют запасы энергии. Необходимо бороться со своей ленью. Конечно, это получается далеко не всегда, однако вся жизнь – это постоянная борьба.
– Как складывались на протяжении всего этого времени твои отношения с наставником?
– Никита Николаевич стал мне вторым отцом, хотя это может звучать немного высокопарно. Он был для меня высочайшим авторитетом и в спорте, и в жизни.
– Что можно сказать об отношениях спортсменов друг с другом внутри команды?
– У нас очень сплоченный коллектив, в котором тренер, как отец, сформировал добрые, по-настоящему семейные отношения. И речи быть не может о том, чтобы кого-то как-то унизили.
– Любой вид единоборств чреват травмами. Насколько часто они случаются?
– В юном возрасте их просто не замечаешь. Однако со временем проблемы со здоровьем накапливаются. Сейчас, например, врачи говорят мне о необходимости операции. Приходит время задуматься о работе в тренерском направлении. Дело в том, что схватки у спортсменов старше 18 лет проводятся без экипировки, а в этом случае удар кость в кость гарантирует получение травмы, после чего идет длительный период восстановления. Большой спорт в целом не способствует здоровью, и карате в этом отношении не является исключением.
– Матери опасаются, что занятия дети единоборствами опасны для здоровья их детей. Разделяют ли это мнение твои родители?
– Мои родные постоянно учитывали мое мнение и часто меня поддерживали. Сейчас, когда я занимаюсь с детьми, нередко приходится слышать от учеников: «Мне мама больше не разрешает ходить». Таких родителей можно понять, но мои придерживались иной точки зрения.
– Как случилось, что ты занялся тренерской работой?
– Мой тренерский стаж составляет всего два года. Началось с того, что приятель из моего спортклуба предложил вести тренировки в качестве его напарника. Я дал согласие. С нынешнего года мы занимаемся с детьми в возрасте от 5 до 10 лет уже официально. Главный тренер занимается с ребятами постарше.
– Чем тебя привлекает тренерская работа?
– Нравится выстраивать взаимодействие с детьми, наблюдать за их ростом. Также приятно то, что можешь научить ребенка чему-то новому, передавая свой опыт. Ощущаешь радость оттого, что малыш, который еще недавно не мог пробежаться без того, чтобы не упасть, теперь выполняет акробатические номера.
– Какие проблемы встречаются на этом нелегком пути?
– Я бы не назвал это трудностями, скорее, это небольшие сложности. Связаны они, прежде всего, с тем, что стало намного меньше свободного времени. Практически все оно уходит на тренерскую работу, поскольку она требует очень серьезной подготовки. Но все это окупается тем огромным удовольствием, которое я получаю.
– Считается, что наставник способен видеть талантливых детей, у которых могут быть очень большие достижения в будущем. Чем они отличаются?
– Они прогрессируют с более высокой скоростью, и это очень заметно. Кто-то начинает заниматься чуть ли не с пеленок и все еще остается в прежней степени подготовки, а кто-то добивается ощутимых результатов, хотя пришел совсем недавно. Вот глядишь на него, и приходит в голову мысль: «Из этого парня может получиться чемпион».
– Как не потерять таких ребят?
– Мы решили на этом не зацикливаться. Если единственной твоей целью будет его удержать, ничего позитивного из этого не получится. Он может уйти по разным причинам, это его выбор, его жизнь, и ничего с этим не поделаешь. Такую ситуацию нужно просто принять, подойти к ней философски: если ушел, на его место придет другой, не менее способный. Хотя свыкнуться с этой мыслью не всегда легко.
– Как тебе удается справиться с волнением на соревнованиях? Или по мере приобретения опыта оно пропадает само?
– Избавиться от волнения полностью невозможно. Еще больше влияют мысли, которые приходят в голову. Можно за неделю до соревнований эмоционально настроиться, а утром перед выступлением, проснувшись, поймать себя на мысли: «А не слиться ли в первой же схватке?». Ты осознаешь, что долго готовился, хочешь победить, ты несешь ответственность, поскольку на тебя надеются, но мрачные мысли лезут сами по себе, словно кто-то другой диктует их. Подобное явление характерно практически для всех видов спорта. Мне кажется, что спортивный психолог необходим в любой команде. У многих спортсменов в сознании скрываются такие моменты, которые стоит проговорить, чтобы полноценно морально подготовиться. Для меня хорошим помощником в психологической подготовке является музыка, однако и она только заглушает, но не избавляет от разъедающих мыслей. Чтобы успокоиться, можно использовать различные техники дыхания. Волнение исчезает только в момент выхода на татами.
– Влияет ли на тебя присутствие близких во время соревнований?
– Сейчас для меня это не имеет никакого значения. В детстве присутствие родителей в качестве болельщиков было для меня отвлекающим фактором. Перед схваткой хочется побыть одному, чтобы психологически настроиться. А во время схватки лучше слушать подсказки тренера, который хорошо знает, что тебе нужно сделать. Крики родных «Давай, вперед!» тут не помогут.
– Ты неоднократно выступал на международных состязаниях, к примеру, в Японии. Есть ли какие-то особенности в схватках за рубежом?
– Выматывает долгая дорога и смена часовых поясов. Хочу заметить, что усталость эта скорее не физическая, поскольку подходишь к соревнованиям после тщательной подготовки в хорошей форме, а ментальная. Играет свою роль и всем известный фактор «чужого поля». Это достаточно тяжелый в моральном отношении момент.
– Приходилось ли прибегать к своим спортивным навыкам в обычной жизни?
– Пожалуй, только в школьные годы, когда ребята хотят показать друг другу, кто из них сильнее. Но когда убедились, что я развиваюсь, лезть перестали. Каждому, кто приходит заниматься карате, тренер объясняет, что любой конфликт необходимо до последней возможности решать словами. Так называемых разборок нужно избегать.
– Приходила ли тебе в голову мысль покончить с занятиями спортом?
– Такой момент в моей жизни был. До этого я занимался уже два года, но попал в плохую компанию и как-то сразу охладел к тренировкам. Я перестал ходить в спортзал, не поставив в известность тренера. Я часто встречал его в своем районе, чувствовал при этом стыд и старался где-то спрятаться, чтобы он меня не заметил. Однако в зал меня все равно притягивало… В конце концов я понял, что больше не могу без карате, и вернулся к занятиям.
– Что тебе запомнилось во время первых твоих турниров?
– Это было в Адмиралтейском районе г. Санкт-Петербург. Мне было тогда около десяти лет, и, может быть, поэтому ни страха, ни волнения я не ощущал. На первом турнире ребенок еще не вполне осознает, что происходит. Выходишь и пытаешься продемонстрировать то, чему тебя научили. В первичном бою я кое-как победил, а второй – проиграл. Опыт начинает приходить с первым ударом, который ты получил. Вот тогда и появляется желание лидировать, а отсюда и естественное волнение.
– Как ты поступишь в том случае, если твои дети решат пойти в карате?
– Вопрос в том, сын это будет или дочь. Девочкам карате полезно для общего физического развития. Например, можно посоветовать ката – выполнение определенной последовательности движений, на состязаниях это рассматривается как отдельная дисциплина. У девушек, которые увлекаются контактными видами, фигура становится мужеподобной, меняется характер, утрачивается женственность. Решение мальчика поддержу, особенно если выберет киокушинкай, где удары руками в голову не наносятся. Как известно, у боксеров вследствие этого развивается деменция.
– А удары в голову ногами разве более безопасны?
– Такие удары – большая редкость. На тренировках учат защищать голову, достаточно высоко держать руки и так далее. Таким образом, жесткие удары в голову ногой практически не встречаются.
– Чем для тебя стало карате?
– Может показаться банальностью, но это моя жизнь. Я не представляю себя без этого вида спорта, это часть меня самого. Именно занятия карате окончательно создали мои характерные черты. Японская философия, лежащая в его основе, серьезно повлияла на мою ментальность и позволила мне избежать в жизни множества ненужных вещей.
